Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

с конца декабря ни одной записи, мдэм
надо исправлять

на самом деле, очень многое хотелось бы написать, но немного валюсь. учеба довольно напряженная вот, с деньгами пока ок, но все равно надо найти работу хоть куда-нибудь, что учеба несколько не позволяет. посмотрим.

упали дружно в мелкофандомы. настолько "мелко", что по Уэсу и Флинну есть всего 12 текстов на фикбуке, а по КиберШесть вообще ни одного.
ну, с УиФом я попыталась немного исправить положение (и только сейчас поняла, что забыла запостить текст сюда, исправляюсь)

Название: and I'm dragging you to Hell
Размер: драббл, 765 слов
Пейринг/Персонажи: Уэс 1, Уэс 0, Флинн, Бармен
Категория: джен
Жанр: пропущенная сцена, драма, повествование от первого лица
Рейтинг: PG
Примечания: Текст опирается на события, описанные в серии "Уэс и Флинн про (не) главные игры сезона", так что СПОЙЛЕРЫ (хотя какой смысл об этом предупреждать, если Фикбук со своими тегами персонажей давно все проспойлерил). А еще без этой серии (и концовки второго сезона) может быть несколько непонятно.
Название — строчка из песни Drew Sarich "Black Cathedral".
Повествование от первого лица во избежание путаницы с Уэсами. Ведь на тот момент сюжета номера им еще не были присвоены.

Наверху захлопнулась дверь подвала, затем заскрежетал ключ в замочной скважине. Я улыбнулся в темноте секретного хода. Бармен действовал согласно плану. Теперь — моя очередь.

Я двинулся вперед по узкому коридору, заранее прижимая к лицу кислородную маску.

Кажется, когда я вышел из секретного прохода, Уэс этой реальности как раз заканчивал объяснять свой план Флинну, утрамбованному в металлической бочке, — сказать наверняка было невозможно из-за облаков газа, которые окутали подвал. Я остановился в тени, пытаясь услышать разговор. Нельзя, чтобы кто-то из них двоих меня заметил, но и слишком поздно показываться нельзя тоже, все-таки у меня было не так и много времени...

— ...Ты был отличным напарником, Флинн.

Внутри на мгновение скрутило так, что я чуть не упал.

Да, я помнил эти слова.

Когда я произносил их, я действительно думал, что это конец. По крайней мере, для меня. В том, что Флинн выберется, у меня не было никаких сомнений — расчет траектории был приблизительный, но я был уверен, что план сработает. На то, чтобы выбраться самому, я не рассчитывал — слишком уж безвыходной казалась ситуация.

То, что меня вырубит раньше, чем я успею высечь из чего-нибудь искру, я, правда, тоже не рассчитал.

Я подхватил Уэса до того, как он ударился об пол, и с усилием закинул себе на плечо. Поправил крышку на бочке с Флинном, еще раз глазами провел нужную траекторию до кладки у потолка, которую сам же, еще при закупке этого бара, расшатал, достал из кармана зажигалку, чиркнул кремнем и в тот же момент, как пошла реакция и взрыв начал набирать мощность, переместился на Кладбище забытых идей.

Плечо тут же взвыло, напомнив, что Уэс вообще-то немаленький. Под руку попалась недоигранная первая Bioshock, и я переместился в кабинет Эндрю Райана — благо, пустой, — свалил Уэса на кушетку, подтянул к ней один из гостевых стульев и уселся на него верхом, задумчиво уставившись на здешнюю версию самого себя. Мне нужно было понять, что делать дальше.

Изначально я хотел сразу выбросить Уэса неподалеку от ближайшей подсказки, которая приведет его к бару Стопгейма. Но сейчас, когда появилась возможность отдышаться и вновь все обдумать, эта мысль перестала казаться мне наилучшей.

От одного только взгляда на этого придурка желание придушить его до того, как он наворотит еще больше бардака и наговорит Флинну еще больше гадостей, становилось просто невыносимым. Господи, и как это раньше я был таким законченным эгоистом? Серьезно, как меня с самого себя не тошнило? Ладно хоть сейчас тошнит. Флинн не заслуживает всего того дерьма, которое сваливается на него из-за Уэса.

А Уэс этого никогда не поймет. Он воспринимает Флинна как данность. Как кого-то, кто всегда будет рядом, кто никогда не исчезнет из его жизни. Этот самовлюбленный кретин никогда даже не думал о том, что однажды может потерять Флинна, и это нельзя будет исправить. Как бы там ему (мне) ни казалось, никакой Флешбак это не решит.

Деревянная спинка стула натужно заскрипела под моими судорожно сжавшимися пальцами.

Это ведь параллельная реальность. Мне ведь вовсе необязательно следить, чтобы здешние события в точности повторяли события моей реальности. Я могу все исправить. Прямо сейчас. Стоит только взять в руки подушку и положить ее Уэсу на лицо...

Я зажмурился и с силой провел ладонями по лицу. Нет. Нельзя. Пока рано. Смысл был мне его в таком случае вытаскивать?

Ну уж нет. Я доведу свой план до конца. Я должен.

Не открывая глаз, я выбросил руку в сторону. Комнату сразу же наполнил шум людских голосов, а в ладонь ткнулось горлышко какой-то початой бутылки — кажется, этот портал открылся в единственный уцелевший бар Стопгейма. Слабо усмехнувшись, я вытянул бутылку из портала и приложился к ее горлышку. У алкоголя не было никакого вкуса.

Портал все еще был приоткрыт, и, положив голову на сложенные на спинке стула руки, я невольно засмотрелся на мельтешение размытых человеческих силуэтов за ним. Голоса толпы тоже были слышны, но едва-едва, как радио, застрявшее между двумя близкими частотами вещания. Рваные края портала время от времени рябили, будто не совсем понимали, какое пространство показывать.

Забавно. Я помнил, как, потеряв в подвале бара сознание и впервые попав сюда, на Кладбище, я испугался. Нет ничего хуже, чем понять, что тебя забывают, и ты потихоньку перестаешь существовать. Тогда (сейчас) Кладбище показалось мне адом. А как я боялся, что снова окажусь здесь? И что в этот раз мне не удастся выбраться? Что меня окончательно забудут? Вспоминать об этом сейчас попросту смешно — после того, как я сам его и создал, как Кладбище стало для меня моим личным островком спокойствия и безопасности.

Но, пожалуй, в глубине души я не переставал ненавидеть это место.

Ведь здесь я все равно всегда был в одиночестве.

...Секунду.

Я замер, чуть не выпустив бутылку из пальцев, затем медленно перевел взгляд на кушетку.

Кусочек головоломки только что встал на свое место.


Теперь я знал, что сделаю с Уэсом.

@темы: Частички реала, Игроманское, По воскресеньям я пишу отличные песни! (с), Тексты/Фики

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

иииииииииииии я дома и спешу рассказать про Аникон хд

в итоге участвовала в пяти номерах - открытии, сценке Джейданов, конкурсном и внеконкурсном караоке Макфлая и еще в своем внеконкурсом караоке, - заодно установила свой рекорд по количеству переодеваний - три варианта типа-цивила (в свитере, в белой рубашке и в синей), пастор-Крейг, Валентина и мой Фантом хд на удивление, на прогоне и на первых двух номерах чувствовала себя сранительно спокойно, но чем дальше, тем больше нервничала - как снесло на Валентине, так и продолжало дальше сносить помаленьку хд ноооооооо тем не менее на своей песне получилось отжечь >) у зала была такая офигенная реакция, прям аыуааыувыуываыы <333

самое главное, огромнейшее, гигантское просто спасибо Макфлаю. что вытащил на сцену, показал в принципе своими номерами, как надо делать ВЕЩИ, после которых долго не можешь отойти, что всячески поддерживал и помогал как костюмами и мейком, так и в постановке номера и успокаивающими словами, за всю критику и хвалу. и еще раз, отдельно - спасибо за веру. за искреннюю веру, что у меня все получится.
спасибо Лене - за постоянную ненавязчивую поддержку и клевые взаимодействия в номерах, за шкрябы и пинания, когда я начинала на себя гнать, и вообще <3
спасибо Йо - за постановку номера и покрас, за искренность и легкость в обсуждениях, за поддержку и гостеприимство. твоего Альбера хочется обнимать еще крепче х)

ну и фоточки с каждого номера. шоб были.

кат

@темы: Частички реала, Честно?, И Гороховая улица не скучает без меня (с), — You can't solve your problems with incidental music. — I can try., Настроенческое

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

23

ну чо
с Днем Рождения меня х))

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

31.10.2019 в 01:32

Пишет  Лили Овермор:

hey, halloween story time!
Он помнит:
Все было иначе,
Толпа восхищалась, когда он выходил на сцену.
Но вышло так, что колдунов в этом мире
Не очень ценят.
А то, что он фокусник - совсем ничего не значит.

Теперь он висит, привязанный к крепкой палке,
И на него плюют, пролетая, галки.
Распотрошенный,
Пустой,
В поле густой
Травы.
Живой?
Вы смеетесь?
Ну кто тут будет живым?
Солнце до хруста вычернит кожу, высушит горло до немоты.
Слева растут кукуруза и рожь, справа растут кресты.

Или вот еще.
(Время добрых сказок, вы не забыли?)
Кого-то забили в железную бочку,
закатили на горку
и отпустили.
Бочка, конечно, крепкая, но пропасть не то чтоб низко,
И каждая скала добавляет вмятин.
В общем, понятно - итог предсказуемо близок
И исключительно неприятен.
За колдовство, как первого? Вроде бы нет.
Может, шагал не в такт. Может, глядел не так.
Там, наверху, видней.

Или, допустим:
Вы еще думаете, что первым двум пришлось - хуже не бывать?
Ха-ха, ответил бы третий.
Его - живого - зашили в шкуру
Свежеубитого льва.
(Дезертир с поля боя - шептались потом в уголках.)
Что там этих львов при дворе? - сотни.
Растолстели, поди, на еретиках.
Душно. Жажда. Жара - она сводит с ума за час.
Может быть, за два.
Он бы лучше висел. Лучше падал с горы. Ненавижу себя. Ненавижу всех вас.
И льва. Больше всех ненавижу льва.

Скользкий мрак расползается, прячется по углам,
Дни короче, а ночь наступает - скрипит засов.
И не знаешь, откуда еще прилетит стрела,
И откуда послышится лай королевских псов.

Но однажды, в конце октября, когда над кривою осиной
Висит кривая луна
По беспутью, по старым головням, размокшей глине
С гибельным западным ветром
Приходит она.

Она несуразна - чего там,
Глупое платье, глупые гетры,
Какой-то дурацкий плащ,
Весь в земле.
И тощая, как скелет.

Но каждый ее шаг отзывается болью в костях живых.
И втрое сильнее
Ее слышат те, кто давно мертвы.
Слышат сквозь груз перезрелых дней.

Под жухлой травой, средь жуков, и червей, и крыс;
Под пеплом - и ливнем, что эти тушил костры;
Под илом, в желудках зубастых ленивых рыб,
И прочие, прочие - вышедшие из игры.

Встают и идут за ней.
Первый - чуть качаясь, как будто устал
(соломой набили, сойдет, не кишки, но получше, чем пустота),
Второй - что-то среднее меж человеком и бочкой,
бренчит и позвякивает на каждом шагу
(пусть я не тот, что раньше, но кое-что я могу),
и третий - гибкое желтое тело, когти, клыки наполнены ядом
(ненавижу себя и вас всех... по крайней мере, сейчас прохладно).

И все остальные - молчаливая, тяжелая, медленная толпа.
Они идут в королевский замок.
За ними разгорается зарево,
Желтеет и сохнет протоптанная тропа.

@темы: Fascinating *-*, Стихи

---

на почитать

25.10.2019 в 11:04

Пишет  Легионер в отставке:

22.07.2019 в 17:20

Пишет  kurufin_the_crafty:

Употребление английских имен (по эпохам)
Райтерам, фикрайтерам и всем to whom it may concern.

Про выбор имени в соответствии с эпохой я уже писала триста лет назад у себя на сайте. Теперь – краткие заметки конкретно об английских именах.

Самый надежный способ не промахнуться – это, конечно, полазить по архивам. Если в Fine Rolls Генриха III стопиццот Ричардов и стопиццот Агнес – можно смело называть героев Ричардами и Агнес. Если в тех же Fine Rolls нет ни одного Бадди или Билли – значит, с Бадди и Билли в эту этоху что-то не так (и правда, не так: Бадди в качестве личного имени войдет в употребление только в двадцатом веке, а Билли в качестве диминутива от Уильяма – в девятнадцатом).

Короче, на что обращать внимание, где искать и с чем сверяться:

Средневековье (до норманнского завоевания)

Тут все довольно просто. Практически все имена – древнеанглийские. Имен из того, что впоследствии станет католическим календарем, почти нет: в Средние века, строго говоря, класть все хотели на соответствие крестильного имени со святцами аж вплоть до Тридентского собора (1545–1563), да и потом тоже частенько клали.

Список древнеанглийских имен – здесь, насчет частотности употребления можно глянуть в «Книге Страшного суда» (да, норманны к этому времени уже пришли, но наследить особо не успели).

Средневековье (от норманнского завоевания до Реформации)

Все становится гораздо веселее. Приходят норманны и в массовом порядке приносят с собой Ричардов, Роджеров, Робертов, Уильямов, Генри, Ральфов, Чарльзов, Элис, Матильд и прочие древнегерманские имена в старосеверофранцузском прочтении. Коренное население какое-то время держится за родную англосаксонщину, но потом подхватывает завоевательские моды и тоже начинает именоваться Ричардами, Роджерами и т.д.

(Отдельная тема – Роланд и Оливер: это тоже северофранцузский подарочек, но тут нужно говорить спасибо не столько норманнам, сколько всеевропейскому хиту – «Песни о Роланде». В XI-XII веках от этих Роландов по всей Европе становится просто негде плюнуть, хотя до того их было совсем немного).

Параллельно с норманнскими именами буйным цветом начитают расцветать чисто христианские имена (из Нового Завета и из католического календаря) – Джон, Томас, Питер, Джеймс, Филип, Николас, Марджери, Эллен, Сесили, Агнес, Кэтрин и проч., и проч. После бурного дебюта францисканских орденов вылезает Фрэнсис – в честь Франциска Ассизского, само собой, а вот конкуренту Франциска, святому Доминику в Англии не повезет – Домиников мало, а после реформации они вообще будут встречаться только в упоротых католических семьях. Зато святой Бенедикт подарит Англии кучу Беннеттов, Бенниттов и Бенедиков (именно так, без «т») и прочих средневековых форм. Из местных английских святых отличится Юлиана из Норвича – имя Джилл, оно же Джиллиан (это такая английская средневековая Джулиана-Юлиана) вообще станет нарицательным: Jack and Jill – традиционный английский мем, обозначающий любых рэндомно взятых парня и девушку.

Как ни странно, при всем этом церковно-именном засилье в английском Средневековье довольно мало Мэри – называть простых смертных в честь Богородицы долгое время считалось слишком жирно, поэтому выкручивались уменьшительными – Мэрион, Мэриан, Мэриот и т.д.

Кстати, по поводу уменьшительных: их ДО ХРЕНА. Причем они совсем непохожи на современные: эпоха суффиксов -y/-ie типа Джонни-Томми-Джимми начнется гораздо позже. Сейчас в ходу свистнутые у норманнов старофранцузские -in, -et, -ett, -on и исконно-посконные англосаксонские -kin и -cock. Попутно на это дело накладываются милые среднеанглийские фонетические особенности, поэтому Ричард превращается в Диккина, Дикона, Хиггина, Хиггота и Хитчкока, Роджер – в Робкина, Доббина и Хопкина, Николас – в Кола, Колина и Колинета.

(Колина, кстати, в XX веке снова подымут на щит, и он станет очень модным имечком – не в последнюю очередь потому что его удобно воспринимать как англизацию всяких ирландских и шотландских Cailean и Coilean, которые в среднем по больнице где-то так и читаются. Про то, что это диминутив от Николаса, все совершенно забудут. И да: Джек – это такой средневековый диминутив от Джона (через формы Дженкин/Джеккин), а вовсе не от, мать его, Джеймса, как какого-то дьявола у нас принято считать!!!).

Чего в английском Средневековье точно нет – это имен из Ветхого Завета, вроде Абрахамов, Джонатанов, Бенджаминов, Рэйчел, Эстер, Ребекк и т.д. Точнее, они есть, но их носители все сплошь и рядом иудеи. Более-менее повезло Адаму – Адамов-христиан много (а вот Ев, наоборот, мало – уж больно неоднозначный персонаж с церковной точки зрения). Есть Эллисы, Эллиоты и прочие вариации на тему ветхозаветного пророка Илии, вполне себе почитаемого в христианстве, но зато Илайджа/Элайджа (тот же Илия, но в прочтении, более приближенном к оригинальному библейскому) появится только в эпоху Реформации.

С глобализацией пока что тоже все плохо: если у человека шотландское имя, значит, он 99,99% шотландец. Если валлийское – валлиец. Если фламандское – фламандец и т.д., потому как просто так называть дитятко чужеземным именем никто не будет. Худо-бедно проскочат бретонские имена Алан и Брайан, завезенные в Англию братвой Вильгельма Завоевателя, среди которой было немало бретонцев. При этом Брайан в Новое время почти исчезнет из Англии и сохранится преимущественно в Ирландии, а в остальных English speaking countries распространится заново только начиная с XIX века (кстати, с чисто норманнским Джеральдом почему-то приключилась та же история). Еще англичане позаимствуют нижненемецкого Дерека, но потом, опять же, напрочь о нем забудут и вспомнят аж в XIX веке.

По поводу именного разнообразия: с разнообразием крайне туго. До 25% мужского населения запросто могут быть Джонами, еще 50% распределится между Томасами, Уильямами и еще какими-нибудь Ричардами, оставшаяся четверть придется на что попало. Средневековье (особенно позднее) – это эпоха тезок.

Теперь: куда лезть за источниками. Можно ко мне на сайт, можно непосредственно в архивы: вот хорошая подборка ссылок: http://www.galbithink.org/names/engb1800.htm. Еще есть, храни его Господь, s-gabriel.org, где народ выкладывает исследования по средневековым именам – английским и не только. Ну и в качестве бонуса можно слазить в «Оксфордский словарь фамилий» – там особенно удобно отслеживать уменьшительные, поскольку куча английских фамилий как раз от этих средневековых уменьшительных и происходит.

Ну а потом Средневековье заканчивается и приходят…

Возрождение и Реформация!!!

И начинается сущий дурдом. Особенно благодаря Реформации. Про пуританское имятворчество я в свое время уже писала, но этот принцип так или иначе свойственен всем протестантским деноминациям: МАКСИМАЛЬНО ОТОЙТИ ОТ КАТОЛИЧЕСКИХ ИМЕН!!! То есть, в идеале: Николасов, Фрэнсисов, Джеромов и прочих Бенедиктов – сразу нафиг, это католические святые, пускай им поганый папский Рим поклоняется, а мы не будем. Питеров, Джонов и Томасов, в принципе, можно оставить – это апостолы, сподвижники Господа нашего Иисуса Христа, с ними все в порядке. Норманнские Роджеры-Ричарды-Уильямы тоже плюс-минус приемлемы, у них прямой связи с богомерзким папизмом нет. Но для пущей уверенности все равно лучше выбирать имена из Ветхого Завета – тут уж точно не ошибешься!

Ну и пошло-поехало: по всей Англии как грибы после дождя появляются Бенджамины, Айзеки, Сэмьюэлы, Эбигейл, Сары, Рэйчел, Ребекки, Мозесы, Джонатаны, Джошуа, Эстер, Деборы и т.д. и т.п. Причем чем упоротее деноминация, тем более забубенные имена выбирают ее члены. Если нормальный прихожанин англиканской церкви скромно назовет ребенка Бенджамином в честь ветхозаветного Вениамина или Джудит в честь Юдифи (не самые малоизвестные персонажи, прямо скажем), то упоротый диссентер перероет все Священное Писание, докопается до какого-нибудь пятого лебедя в десятом ряду, который во всем Ветхом Завете упоминается в одном-единственном месте, - и опачки: прошу любить и жаловать, у нас родился маленький Джедидайя! Или Эбенизер (в честь камушка, который пророк Самуил поставил в знак победы над филистимлянами). Или маленькая Керен-Хаппук (в честь самой младшей дочери многострадального Иова, отличное имя, между прочим: окказионально сокращалось как Керри…).

На эту тему в свое время на отличненько постебался девятнадцативечный исследователь Чарльз Бардсли:

«С распространением нонконформизма Гаи, Майлзы, Питеры и Филипы были позабыты. Теперь, появляясь на свет, младенцы сразу становились Иоилями, Амосами и Овадиями. Дети все так же продолжали болеть корью, но теперь сыпью покрывались не Роберты и Роджеры, а Финеесы и Халевы. Избранные вожди Израилевы переживали тяжкий период прорезывания зубов. Краснощекие тезки двенадцати сыновей Иакова восседали рядышком на жесткой школьной скамье. По вечерам на деревенской улице можно было встретить всех пророков – от Исаии до Малахии; пророки играли в чехарду, пока Софония воровал в саду яблоки».

И продолжалась эта прелестная мода аж до девятнадцатого века (да и сейчас еще, в общем-то, окончательно не угасла):

«В городках вроде Олдема, Болтона, Эштона и Блэкберна книги записей о крещении выглядят как библейский словарь. Одному моему другу-священнику, несмотря на его сопротивление, пришлось крестить двух близнецов как Каина и Авеля. Другой священник из Дербишира, задав в надлежащий момент вопрос об имени ребенка, получил абсолютно серьезный ответ: «Рамоф-Галаад». «Э-э… Мальчик или девочка?» - потрясенно спросил он. Оказалось, родители по сельскому обычаю открыли Библию наугад и выбрали первое же название, которое попалось им на глаза. <…>

«Государи (Sirs)!» - таков был ответ родителей остолбеневшему от изумления священнику, задавшему обычный вопрос об имени ребенка. Священник начал возражать, но ему заявили, что это имя из Писания, и в доказательство торжествующе процитировали стих: «Государи мои! что мне делать, чтобы спастись?» (Sirs, what must I do to be saved?). Это напоминает случай с неким пуританином, который назвал свою собаку «евангельским» именем Также (Moreover): «Пес также, приходя, лизал струпья его» (Moreover the dog came and licked his sores)»

Ну а про несравненные креативы вроде Если-Бы-Христос-Не-Умер-За-Тебя-Ты-Был-Бы-Проклят (для друзей и близких – просто Проклят) я вообще молчу…

А теперь перейдем к нерелигиозным модам. После восшествия на престол Елизаветы Тюдор в моду сразу входит имя Элизабет (до этого как-то больше предпочитали провансальский вариант - Изабелла). В верхах английского общества простонародную Джоан вытесняет ее «аристократическая» тезка Джейн. Потихоньку начинает зарождаться фирменная фишка современного английского именослова – использование фамилий в качестве личных имен, но пока только потихоньку.

Насчет литературных имен: вот эти все Джессики, Виолы, Оливии, Корделии и Джульетты (Джульет), которыми потом будут называть девочек в честь шекспировских героинь, в нормальном общеупотребительном именослове пока что отсутствуют как класс. По одной простой причине: до XVIIII века в Англии Шекспира "нашим всем" никто не считал, и, соответственно, ставили-перечитывали его нечасто.

Зато в XVI веке в Англию ВНЕЗАПНО просачивается чисто итальянское имя Орландо – это при том, что в стране со времен Средневековья живет и здравствует нормальная английская форма Роланд. Почему? По кочану: по Европе как раз в это время триумфально шествуют рыцарский бестселлер Боярдо «Orlando innamorato» («Влюбленный Роланд») и его еще более успешный сиквел «Orlando furioso» («Неистовый Роланд») Ариосто. В итоге имеем чудесного английского ренессансного композитора Орландо Гиббонса и, чуть позже, целую династию баронетов Бриджменов, которые с начала семнадцатого и до конца девятнадцатого века упорно именовали всех своих наследников Орландо.

XVII век

Протестантские тенденции продолжаются: Джедидайи и Эбенизеры все еще на коне (но нормальных Бенджаменов и Джудит все-таки больше). Тем не менее, прежние «цивильные» имена никуда не делись: все столетие хит-парад мужских имен возглавляют Джон, Уильям и Томас, а женских – Элизабет, Мэри (вот и настал ее звездный час!), Маргарет и Энн. С разнообразием все так же хреново: Джон подминает под себя минимум 20% мужского населения, Томас – от 13 до 16%, Уильям – 10-12%.

Кому интересна более подробная статистика – может посмотреть у меня по тегу «имена».

В связи с появлением на английском троне разнообразных Карлов и Генриетт англичане экстренно импортируют из Франции Каролину, Шарлотту и, конечно, Генриетту (мужские имена Чарльз и Генри к тому времени существовали в Англии черт знает сколько лет, но вот женских аналогов не было – так что пришлось обобрать соседей). Тихой сапой просочилось в Англию немецкое имя Руперт – при уже давно и прочном имеющемся норманнском Роберте (за это спасибо полководцу принцу Руперту Пфальцскому, племяннику Карла I, которого любящий дядюшка успешно переманил в Англию и даровал ему там титул герцога Камберлендского). Еще один подарок от немецкой аристократии – София: дочку короля Георга I звали София Доротея, в честь немецких родичей. Доротей (Дороти) в Англии и без королевской дочки было пруд пруди, а вот София стала новшеством, которое, тем не менее, очень удачно прижилось.

Насчет источников: в это время парафиальная и прочая документация уже поставлена на весьма широкую ногу, так что интересующие имена можно с успехом пробивать по ancestry.com.

XVIII век

Очередная революция в английском именослове: появляются вторые имена! Поначалу в скромном количестве, не больше двух в одни руки на отдельно взятого индивидуума: Мэри Энн, Джон Ричард, Уильям Джон – но потом народ постепенно войдет во вкус и начнет давать их потомству едва ли не пачками.

Бурно растет количество женских имен. Внезапно появляется милое имя Розмари – формально комбинация Роуз и Мэри, но вообще-то один к одному английский rosemary – розмарин. К «нормальной» английской Энн (Ann, Anne) в массовом порядке прибавляется латинизированная Анна (Anna), к традиционной Сесили – латинизированная Сесилия. Чтобы почтить многочисленных королей Георгов, в дополнение к английскому Джорджу изобретаются женские формы Джорджина и Джорджиана. Исконно мужской Фрэнсис тоже наконец-то получил женского двойника – Фрэнсис, с единственной отличающейся буквой: Francis, Frances, I for hIm and E for hEr.

Еще нововведения: из пасторальных романов тырится имя Мелинда, у соседей-французов заимствуются Луиза, Юджин (в честь полководца Евгения Савойского) и Юджиния, у итальянцев - Анджела, у еще каких-то европейских соседей – Аманда.

В 1740 году Сэмьюэл Ричардсон выпускает в свет главный лавбургер столетия – «Памела, или Вознагражденная добродетель». Естественно, имя Памела моментально становится мегапопулярным среди тех, кто читал роман, а также среди тех, кто его не читал (ну да, ну да, «она любила Ричардсона не потому, чтобы прочла, не потому, чтоб Грандисона она Ловласу предпочла…»).

Приблизительно в это же время Джонатан Свифт изобретает для своей подруги Эстер Ванхомриг интимный псевдоним Ванесса (судя по всему, просто слепив слоги имени и фамилии: Vanhomrigh Esther). Ванессу ждала та же судьба, что и Памелу: многовековой успех, до сих пор от них деться некуда.

Заокеанские колонии тоже не дремлют: в XVIII веке в Америке изобретают имя Саманта. Откуда американцы его взяли – сам черт не разберет, но вроде бы как придумали на основе мужского имени Сэмьюэл.

Естественно, жадное до новинок общество бросается на новомодные имена как голодные пираньи на добычу. Писатель и журналист Эдвард Мур, писавший под псевдонимом Адам Фиц-Адам, комически жалуется на страницах своего еженедельника «The World»: «Моя жена, простая добрая женщина, которую зовут Эми, перекрестилась в Амелию, и моя маленькая дочка, которой исполнился только год, теперь уже не Полли, а Мария». (Для справки: Полли – это стандартное уменьшительное от Мэри, так что была обычная простенькая Мэри – а теперь стала «благородная» Мария, как и маменька, превратившаяся в новомодную Амелию).

По остальным тенденциям: резво стартуют фамилии в качестве личных имен. Фэйрфакс, Сидни и Лесли теперь уже совершенно нормальные first names.

Лидеры хит-парадов – те же, что и в XVII веке.

XIX век

Вальтер Скотт и разгул романтизма. На волне интереса к героическому прошлому на свет божий вылезают изрядно подзабытые англосаксонские имена Эдвин, Эдит, Альфред и совсем уж напрочь забытые Освин, Освальд, Элджер, Этельберт и Элвин. Из тьмы веков заново выкопали «норманнов» Джоселина и Берту, а заодно и средневекового нижненемецкого Дерека. В честь опубликованных еще в прошлом веке «Песен Оссиана» Макферсона в Англии появляется до хренища маленьких Оскаров и энное количество маленьких Мальвин. Второе (точнее, двадцать второе) дыхание получает героический кельтский Артур – Артуров в очередной раз становится ОЧЕНЬ много.

Поскольку романтизм – явление всеевропейское, имена массово тырятся не только у отечественных писателей, но и у зарубежных. У французского поэта Ламартина свистнули архиромантичное имя Эльвира, из немецкой литературы – Эрнеста, Рудольфа, Эллу, Минну, Ирму и Вильгельмину (последняя пришлась очень кстати – в 1830 году на английский трон взгромоздился Вильгельм Ганноверский). Из либретто беллиниевской «Нормы» позаимствовали, собственно, Норму (вообще-то, «автором» имени был французский драматург Александр Суме, по трагедии которого писалось либретто, но чем Суме руководствовался, выбирая такое псевдолатинское имечко для кельтской жрицы, теперь уже сам черт не разберет). Чуть позже, когда романтизм пройдет и наступит суровый реализм, из русской литературы позаимствуют Веру и Соню (потом, в XX веке, попрут еще Таню, Наташу и Катю – именно так, в уменьшительном виде: полную форму инглишспикеры не осилят).

Еще одна фишка эпохи – несметное количество «драгоценных» женских имен: Руби, Берил, Опал, Перл, Джуэл и т.д., и т.п. Поспорить широтой ассортимента с этой ювелирщиной могут разве что новоизобретенные «цветочные» имена: Вайолет, Примроуз, Дэйзи, Джасмин, Айрис, Миртл, Поппи (однако суперпопулярная Роуз в этот новодельный список не входит – Роуз в Англии всегда была, начиная с норманнов :-)).

Прочие тенденции: набирает популярность зафиксированное еще в прошлом веке имя Эмили. В тренде многочисленные французские заимствования (уже не литературные, а просто так) - Полина, Джеральдина, Клементина, Ирен (которую плебейские низшие классы произносят как Айрин), а также новоизобретенные «подделки» с псевдофранцузскими окончаниями и ударениями на последний слог – Шарлин, Арлин и т.д.

Однако самый мощный игрок на женской арене – имя Виктория. Раньше оно почти не встречалось, но на престол взошла хорошо известная всем королева (крещенная, кстати, в честь своей немецкой матушки, Марии Луизы Виктории Саксен-Кобург-Заафельдской), и имя раз и навсегда прописалось в английском именослове.

Окончательно закрепляют свои позиции middle names: ко второй половине XIX века количество детей, получивших при крещении более одного имени, зашкаливает за 40%. Устаканивается (опять же, окончательно) привычная нам форма диминутивов с -y/-ie – Томми, Билли, Эмми, Джуди, Джонни. Что касается фамилий в качестве личных имен, то это уже давным-давно совершеннейшая данность как в Великобритании, так и в США: Бренуэлл Бронте и Вашингтон Ирвинг подтвердят.

И, тем не менее, лидерами статистики по-прежнему остаются традиционные Уильям, Джон, Томас, Мэри (+ Мария), Элизабет и Энн (+ Анна). С той разницей с предыдущим столетием, что теперь в первую мужскую тройку время от времени прорываются Генри и Артур, а в женскую – Сара и Флоренс.

XX век и далее

Ну, тут, собственно, все ясно: глобализация и тотальный беспредел, и чем дальше, тем беспредельнее. Детей называют как попало и чем попало – в честь бабушки, в честь дедушки, в честь президента США, в честь голливудской звезды/звездуна, итальянского модельера, бразильского футболиста, в честь родного города, любимого штата, любимой собаки, любимой еды и всех членов британской королевской семьи вместе взятых.

Чисто так, для понимания масштаба: в 2015 году в Великобритании было зарегистрировано более 60 000 различных имен, при этом 50 000 (!) из них приходились на 1-2 детей. И эта петрушка длится уже не первый год, что по ту сторону Атлантики, что по эту: упоротые родители извращаются как могут.

В 1977 году миссис Соня Блум, проживающая в Кентербери, называет сына в честь любимого композитора, уже упоминавшегося Орландо Гиббонса – и привет: через N лет перед нами суперзвезда Леголас Орландо Блум. Билл Клинтон ничтоже сумняшеся дает дочери имя Челси, что впоследствии порождает среди лондонцев очень смищную шутку: «Если дочь президента США зовут Челси Клинтон, то дочь вице-президента должны звать Кенсингтон Гор?»

Дальше – больше. Викки Бекхем со своим Дэвидом нарекают детишек Бруклин Джозеф (потому что именно в Бруклине Виктория в свое время просекла, что беременна), Круз Дэвид (этот родился в Испании, потому и Cruz), Ромео Джеймс (черт знает почему – похоже, просто имя понравилось) и, прости господи, Харпер Севен (Харпер – в честь Харпер Ли, автора «Убить пересмешника», Севен – в честь седьмого номера, под который папа Бекхем играл в «Манчестер Юнайтед»). Но это все фигня по сравнению с тем, как соригинальничал кулинарный гуру Джейми Оливер: его отпрысков зовут Поппи Хани, Дэйзи Бу, Петал Блоссом Рэйнбоу, Бадди Беар Морис и Ривер Роккет. Не ищите здесь логику: по-моему, она скончалась еще при рождении Поппи Хани.

Впрочем, кое-какие негласные правила насчет имен продолжают существовать и в XX, и в XXI веке. Если кто помнит «Тайну «Голубого поезда» Агаты Кристи, так там есть такой поучительный диалог:

- Скажите Эллен, чтобы не надевала дырявые чулки, когда будет прислуживать за ленчем.

– Разве ее зовут Эллен, а не Хелен, мисс Вайнер? Я думала…

Мисс Вайнер закрыла глаза:

– Я могу произносить букву «х» не хуже других, дорогая, но Хелен – неподходящее имя для прислуги. В наши дни матери из низших классов называют детей как попало.

Все правильно, Эллен – простонародная форма, известная еще со Средних веков: в самый раз для служанки, короче. А вот благородная литературная Хелен ей не по чину – по крайней мере, с точки зрения старой перечницы леди из Сент-Мэри-Мид.

Оно-то, конечно, выглядит смешно (да и мисс Вайнер, собственно говоря, тот еще персонаж), но все эти условности и сейчас никуда не делись. В 2008-2013 годах Грегори Кларк («The Son Also Rises: Surnames and the History of Social Mobility») изучил имена 14 149 студентов, поступивших в Оксфордский университет, и обнаружил, что девушек по имени Элинор (классическое аристократическое имя, его еще Алиенора Аквитанская в Англию завезла) среди студенток Оксфорда в три с лишним раза больше, чем в среднем по популяции. Та же фишка – с Саймонами, Питерами и Аннами (тоже традиционная классика). Зато сравнительно новомодных Джейд в Оксфорде в тридцать раз меньше, чем следовало ожидать исходя из частотности имени (она для этого возрастного среза приблизительно такая же, как и у Элинор), а таких же трендовых «американ-стайловых» Пэйдж и Шеннон вообще почти нет. В итоге получилось, что Элинор в сто раз чаще поступают в Оксфорд, чем Джейд, так что какой социальный класс какие имена предпочитает, вы можете догадаться сами.

В США, в свою очередь, свои погремушки. Есть имена «для белых», есть имена «для черных». Девушка по имени Лакиша (Lakeisha, LaKeisha, Lakeesha, Lakisha) с вероятностью 99,99% окажется чернокожей, причем обычно не из самого высокого социального класса. Просто Киша, без «Ла» (Keisha, Keesha) – вполне возможно, что и белой. Но тоже не из семьи потомственных университетских интеллигентов – из университетской интеллигенции, скорее, будет Кезия/Кизайя (Kezia, Keziah), только этот университет с некислой долей вероятности окажется каким-нибудь упоротым библейским колледжем в штате Юта, потому как Keziah (в русском синодальном переводе - Кассия) – это одна из дочерей ветхозаветного Иова, родная сестричка Керен-Хаппук. В ту же тему: Эмили, Кэрри, Лори, Кристен, Элисон, Брендан, Джеффри, Нил и Грег будут скорее белыми, а Тайрон, Лирой, Эбони, Латойя и Таниша – цветными (вот эти конкретные четырнадцать имен – из занятного исследования «Are Emily and Greg more employable than Lakisha and Jamal?»).

С религией – та же фигня: Фрэнсис Зэвьер, Огастин, Доминик, Себастьян, Бэзил, Кармел, Тереза, Бернадетт – скорее, католики (Фрэнсис Зэвьер уж точно: привет святому Франциску Ксаверию!). А вот Джеремайя, Джемайма, Батшеба, Инек, Финеас, Джерико и прочие ветхозаветные Джедидайи – явные протестанты, причем не исключено, что фундаменталистского толка.

И еще одна примета времени: преднамеренный мисспеллинг, совершаемый с особым цинизмом. Назвать ребенка просто Justin – это скучно: давайте запишем его в свидетельстве о рождении Justinn, Justen или Justynn, и пусть бедный пацан задолбется потом к хренам, объясняя всем и каждому, как правильно пишется его имя. А его сестру для оригинальности назовем не Abigail, а Abbigail, а еще лучше Abagale, пусть тоже задолбется, в жизни всегда должно быть место страданию. Вот только потом все эти фокусы могут выйти дитяти боком: поскольку таким оригинальничаньем обычно страдают не самые обеспеченные слои населения, работодатель, получив резюме с этаким имечком, еще триста раз задумается: а стоит ли брать на работу человека из семьи безграмотных маргиналов?

Засим про современные имена – все, а кому надо еще справочных ресурсов, то вот парочка:

UK: Office for National Statistic. У них тут есть прелестные интерактивные графики – можно сравнивать популярность имен из топ-100 за последние сто лет.

Штаты: Social Security. Имена по годам, имена по десятилетиям, имена по штатам, топ-100 имен за последние сто лет (правда, без интересного интерактива, но чем богаты, тем и рады).

@темы: По воскресеньям я пишу отличные песни! (с), Полезности

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

ну что я могу сказать
я все же крепко упала в "Джекилл и Хайд". который мюзикл.
написано отметки ради хд
ну, то есть уронили меня в него еще года два назад, но вот тепеееееееееерь я сижу и слушаю старые версии, потому что там все по-другому хд

@темы: Хайд усмехается в зеркале: здравствуй, Джекилл. (с)

---

отмечу и тут
с пятницы по воскресение ходили на Джекилла и Хайда, и боги мои, как многое дает правильный актерский состав. самый идеальный в этом блоке был в воскресение - Гордеев, Газаева, Суханов и Диевская, и какие они все вместе были огненные. они были ж и в ы е. они реагировали друг на друга, а не просто делали выученные вещи. и хотя я знала всю историю еще очень давно, и уже видела постановку своими глазами, и даже на первых рядах, - когда я вставала на поклон, по щекам побежали слезы.
потом стояли на служебке хд даже позвали Диевскую выйти, чтобы взять автограф и фото хд и - совершенно внезапно - еще выловили Суханова, который обычно улетает со служебки. а затем пошли втроем до Балтов пешком, обсуждая детали и запевая ДиХовские песни.
это было очень классное воскресенье. и очень классные три дня ДиХа.
<333

@темы: Частички реала, Честно?, И Гороховая улица не скучает без меня (с), Хайд усмехается в зеркале: здравствуй, Джекилл. (с), Настроенческое

---

впечатления забываются. их надо записывать.
у меня нет сил.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

поймала сейчас себя на мысли, что ФБ перестала для меня работать.
раньше это был способ дать себе пинка на написание залежавшихся задумок. мотивация с дедлайном. теперь, если у меня увял интерес к фандому, из меня слова не выдавишь, поэтому и смысла на ФБ ходить нет.
по-настоящему меня редко что цепляет, а если цепляет - это видно по количеству текстов. Алиса, Assassin's Creed, Dishonored, Undertale, South Park. сейчас вот Мор еще, но он самодостаточный, ему не очень нужны дополнительные слова. а так - все. считай, пять фандомов за, сколько там, восемь лет?
грустно.

@темы: Частички реала, По воскресеньям я пишу отличные песни! (с), Настроенческое